Барбара Картленд - Милая чаровница [Милая колдунья]
Его глаза не выглядели близорукими. Напротив, у него был пронизывающий, наблюдательный взгляд, который не наводил на мысли о слабом зрении.
В такси она молчала, не пытаясь выяснить, куда они ехали. Только по продолжительности пути она поняла, что они миновали центр города и углубились в окраины.
Некоторые улицы были хорошо освещены и забиты машинами, но подъездная аллея, на которую они в конце концов выехали, была пуста. Однако, к ее удивлению, большая прямоугольная комната, в которую они попали после того, как прошли через тяжелую, обитую металлом дверь и спустились по ступенькам, была заполнена людьми.
Стены комнаты украшали цветные гобелены, по ее периметру у стен стояли низкие, покрытые коврами сиденья. В центре были маленькие столики со множеством напитков различной окраски.
Их явно ждали, потому что при их появлении к ним сразу же подошел араб и провел в маленькую нишу сбоку. Пол ниши был на фут выше, чем в остальной части комнаты, а вход завешен портьерами, так что они оказались скрыты от взоров остальных посетителей, состоявших исключительно из арабов, не считая двух-трех женщин. Женщины, пышно одетые и экзотически накрашенные, явно принадлежали к известной профессии.
Араб, который провел их сюда, поставил бутылку виски и четыре стакана на низенький столик и ушел, так и не произнеся ни слова.
Зария огляделась. Арабы в широких черных одеждах с белыми тюрбанами выглядели очень живописно, однако в них чувствовалось что-то угрожающее. Это были не городские арабы, готовые раболепно ждать причитающейся им платы за услуги. Это были арабы пустыни.
Об этом говорили их обветренные от непогоды лица, жилистые от долгого сидения в седле и бесконечных путешествий по безжалостным пескам тела. У них был орлиный взгляд и сурово сжатые губы. Зария недоумевала, что привело сюда этих людей, пока не увидела в дальнем конце комнаты музыкантов. Они все были слепы. Девушка вспомнила, что, по традиции, арабским танцовщицам всегда аккомпанировали слепые музыканты. Тамбурины в оркестре начали отбивать ритм. К ним присоединилась флейта и арабский кларнет. Музыка разрешилась бурным мелодичным взрывом, и на площадку выпорхнула девушка. У нее были высокие скулы, иссиня-черные волосы и огромные подчерненные глаза. В ушах перкали огромные кольца, а на шее – монисто из золотых монет, свидетельство успеха в своей профессии.
Ее босые ноги медленно двигались в странном, словно ей одной понятном, танце, сначала лишь едва заметно раскачивая бедра. Постепенно бедра двигались все быстрее и быстрее, и дыхание зрителей становилось все учащеннее, как бы сливаясь с их ритмом.
Этот танец нельзя было назвать красивым, он был странным и диким, действуя на зрителя откровенностью и неистовостью движений. Зария забыла о Чаке. Ее сердце начало биться в такт странным зазывным движениям девушки.
В этот момент, когда глаза всех присутствующих были обращены на танцовщицу, голос позади Зарии произнес:
– Хорошо танцует!
Слова были сказаны по-арабски. Зария обернулась и увидела сверкающие на темном загорелом лице черные глаза, белый тюрбан вокруг красивого жестокого лица и коричневый бурнус, чуть отвернутый на одну сторону, обнажая неизменный нож с длинной рукояткой.
– Кто вы? – спросила она, уже зная ответ, и взглянула на Эди и мистера Вирдона, которые только сейчас почувствовали присутствие рядом с собой другого человека.
– Вы – шейх Ибрахим ибн Каддор? – прямо спросил Эди, но коричневый палец лег на его губы.
– Давайте обойдемся без имен, – сказал шейх по-арабски. – И говорите тише.
Зария перевела.
– Спросите его, привез ли он деньги, – приказал Эди. Зария спросила.
– Они в седельном вьюке, – кивнул шейх. – Сколько у них товара?
Зария перевела его вопрос. В ответ Эди показал три пальца, а потом разом растопырил пальцы обеих рук. Шейх кивнул.
– Скажите американцам, – обратился он к Зарии, – что я буду ждать их на рассвете в Эль-Кеттаре. Это кладбище за городом. Inshallah!
Inshallah! – «Если на то будет воля Господня!» В этом слове заключался весь фатализм мусульманина. Зария перевела то, что сказал шейх. Эди задумался.
– Рассвет – это слишком рано, – наконец сказал он по-английски. – Покажется подозрительным, если мы в такой час покинем яхту.
– Нет, вы же собираетесь производить раскопки, – ответила Зария.
– Вы правы, – согласился Эди. – Скажите ему, мы там будем, но передадим товар только в том случае, если он раскошелится. Я хочу половину сейчас.
Зария перевела. Шейх сузил глаза.
– Половину? – переспросил он. – Почему я должен доверять им, если они не доверяют мне?
По выражению его лица Эди понял ответ без перевода.
– Скажите ему, это мое условие, – ответил он. – Мы не для того везли этот товар в такую даль, чтобы его прикарманили черномазые бандиты.
– Я не могу этого перевести, – возразила Зария.
– Тогда скажите, что либо он платит, либо остается ни с чем.
Испытывая неловкость, Зария повторила его слова. Шейх, казалось, не удивился.
– Подождите! – произнес он.
Он быстро удалился через портьеры на дальней стене ниши. Очевидно, там была еще одна дверь, очень удобная для тех, кто хотел войти незамеченным.
Никто в комнате не видел шейха. Все были поглощены танцем, который в этот момент достиг своей наивысшей точки. Еще не успели смолкнуть бурные аплодисменты, когда на сцену вышли две другие девушки, не старше четырнадцати, и начали «Танец с кинжалами».
Тонкие стальные клинки в их руках, блестя и переливаясь, мелькали в воздухе. Маленькие загорелые ноги быстро двигались в монотонном ритме. Музыка громко зазвучала и смолкла, лишь иногда врываясь ударами бури по листьям пальм или завыванием смерча в пустыне.
Девушки были почти совсем наги, но их гибкие узкобедрые тела казались бесполыми. Они словно исполняли некий ритуал.
Зарии не удалось как следует понаблюдать за танцем, потому что шейх скоро вернулся. Он опустился на цыпочки рядом с Эди и, не тратя времени на слова, начал передавать ему пачки денег, которые спрятал в складках одежды.
Зария не видела, какие это были купюры, но заметила, что Эди внимательно пересчитывает их, а Виктор с мистером Вирдоном не могут отвести от них взгляда. Они все были так поглощены своим занятием, что вряд ли сознавали ее присутствие.
Наступил подходящий момент для того, чтобы проскользнуть через портьеры. Скорее всего, они не заметят ее ухода. Она уже готова была рискнуть, но вспомнила, как далеко они находятся от города. Надо подождать другой возможности. Может, она представится ей по их возвращении на яхту.
